Ольга.
Они ждали ее уже несколько недель. Как только стало известно, что она приезжает, жизнь каким-то чудесным образом изменилась. Две маленькие девочки 10 и 12 лет, Светик и Танюша, две любимые кровиночки Ольги зачеркивали циферки на настенном календаре. Две девочки, словно отпачковавшиеся от своих родителей, у каждой по две смешные соломенные косички, торчащие в стороны, веснушки на круглых щеках и глаза голубые, как утреннее небо.
С детства они слушали ее песни: русские народные - мелодичные, раздольные, тихий спокойный голос перерастал в лавину, в неуправляемый шторм, от них шла сила, чувствовался крепкий дух и бицепс богатырский, в них виднелась история государства российского или нежные романсы, дамы в вуалетках, цилиндры, благородство, легкий флирт шампанского. Девочкам внушались они с детства, мама напевала их на даче, смотрела куда-то далеко-далеко - туда где звезды, как-будто хотела увидеть свою подруженьку и как-будто та жила на другой планете. Конечно, у нее не получалось так, как пел старенький магнитофон, но душа и память у мамы раскрывались и плыли по волнам воспоминаний. Мама всё время рассказывала про нее, какая она светлая, лучезарная, улыбчивая. Они учились вместе в Свердловске. Вместе жили в общаге, вместе копили деньги на концерты, вместе пели песни и в первое время даже вместе спали "валетом", потому что не хватало коек. Они укрывались одним одеялом, утыкались в книжки, слаживался некий пазл, было тепло и уютно в их прохладной общежитской комнате. Мама приехала в Свердловск из маленькой деревушки из под Омска, а ее подруга откуда-то с Севера. Уже на приемных экзаменах они переглянулись глазами и поняли, что им двум малюсеньким хохотушкам надо быть вместе. Кажется, они сошлись на любви к The Doors. Jimmy Morrison сводил их с ума, своей манерой исполнения, бесшабашностью, мощной энергетикой. А потом они нашли гитару и уже мама сидела рядом, слушала чудесные песни и записывала в свой маленький блокнотик. Потом она записала их на катушечный "МАЯК", катушка благополучно исчезла в жерле общаги, решили перезаписаписать уже на пятом курсе, на кассетный "РОМАНТИК", и на кассете с любовью и изяществом было выведено имя исполнителя "ЛАНА", такое нежное, гибкое, сильное и красивое! Это была одна из самых дорогих вещей в квартире! Мама только из-за нее не выбрасывала старый магнитофон. Это был единственный мамин мостик в прошлое, в ее молодость, в совершенно другую жизнь. Боясь порвать плёнку, мама даже перематывала кассету вручную, воткнув в одно из отверстий карандаш. Всё остальное - выбросила жизнь на помойку: красоту, фигуру, одежду и даже студенческие фотографии сгорели в родительском сарае. Осталась только неосязаемая память. У человека должны быть старые вещи - бабушкины, дедушкины, мамины, они аутентичны и живы, это не вещизм, в них твоя частичка, часть твоей прожитой жизни, некие надрезы на двери для отметки твоего жизненного роста или падения. Их можно потрогать, погладить, тактильные ощущения вспомнят многое. Если старых вещей нет, человек как-бы начинает свою жизнь с нуля, без прошлого нет приоритетов, авторитетов.Когда папа уезжал в свои геологические поля, мама очень нежно доставала эту кассету, заваривала черный чай и только когда слушала эту кассету добавляла молока. Память уносила ее в студенческое общежитие, комната наполнялась запахом магазинских пельменей, романтикой, беспечностью, нежностью и любовью.
Встреча
И вот настал тот день, когда две подружки должны были встретится, Лана приезжала сегодня поездом из Москвы. Оказывается, её муж уже проходит какие-то курсы в Свердловске и на днях должен закончить. Мама очень сильно волновалась, шутка ли, не виделись двадцать лет, узнает, не узнает, изменилась или нет, будет ли что им сказать при встрече? Вопросов больше, чем у Якубовича и причем по каждому слову и по каждой букве. Девочки тоже напросились, им просто не терпелось увидеть ту самую Лану.
И вот всё семейство уже стоит на перроне в ожидании. Поезд прибыл, а Ланы нет. Вроде все пассажиры вышли. Они зашли в вагон и в означенном купе, в дикой растапырке, с верхней полки какая-то тётка азиатской наружности пыталась снять чемодан, но это у неё не получалось. Танюха, как старшая и резвая, в миг оказалась в купе и уже кричала маме "Её и тут нет!", Ольга уже хотела вернуться на вокзал и там подождать подругу, но какое-то чувство позвало её внутрь, она заглянула и вскрикнула "Ланка!", та чуть не кувырнулась со второй полки "Олька!" Подруги обнялись и от нахлынувших чувств всплакнули. Достали платочки и, как раньше в студенчестве, вытерли слёзы на щеках друг друга. "Девочки, знакомьтесь, это моя Лана!" Перед двумя соломенными красотулями стояла маленькая кривоногая китаянка, с глазами, как щели и улыбалась от уха до уха. На ней была какая-то смешная шляпка, очки, кофта и юбка в пол, неудачно обязывающая скрывать ноги. У девочек пропал дар речи. Такой Ланы увидеть они не ожидали. "Здрасьте", только и сказала Танюха. "А я не могу чемодан снять, закинули соседи и хихикая ушли". "Похоже она говорила и то с акцентом. Как мама могла дружить с такой кляксой? Да и петь она вряд ли умеет, хорошо хоть пару слов на русском свяжет" такие мысли-заблудки кружились в маленьких головах девочек. "А ты совсем не изменилась!", добавила интриги мама...
Саргылаана
Саргылаана родилась и выросла в Якутске. Маленький город на северо-востоке страны. Всех жителей, как ни странно это звучит, объединял Холод, Холод и Туман, они знают, как пережить Зиму. Зимой нет ни неба, ни горизонта, ни солнца, ни мыслей. Туман проникает в подъезды, в квартиры, в головы. Он давит, расплющивает, выдавливает. Ходишь-передвигаешься по красным огонечкам впереди себя. В тумане нет ни прошлого, ни будущего, он хранит молчание и одиночество. Туман - это темнота, это не зрительное ограничение, это подрезание функций, лишение прав Администратора своей жизни, тормоз управления некоторыми процессами. Туман + холод - это ограничение вдвойне, это вырез промежутка плодотворной жизни, активного времяпровождения. Туман + Холод - это эмоциональное потрясение, сокращающее или наоборот удлиняющее Жизнь. Якутская Зима – это пост, аналогичный церковному, но у нас по жестче: сокращение потребления Солнца и Неба! Пост без разделения на верующих и не верующих, на мужчин и женщин, взрослых и детей!
Город был, как тогда говорили, интернационален. В классе у Саргылааны были русские, евреи, татары, корейцы, украинцы, дети всех тех, кого манила северная романтика, наука и на тот момент длинный рубль. Якутов было мало. Все разговаривали на великом и могучем, местами вкрапливая украинский говор, еврейскую картавость и якутские "разговорные" словечки. Жили дружно и на самом деле никто не задумывался о национальности своего одноклассника. На школьных праздниках, как правило пели песни комсомольские, русские, украинские, танцевали лезгинку и многокосичный танец Узбекистана. Очень много читали. Была учительница литературы, которая устраивала перед каждым уроком "минуточку поэзии", дети должны были наизусть прочитывать по стихотворению, в первую четверть большая половина класса чуть не вылетела из школы за неуспеваемость по литературе, но потом как-то все подтянулись и мир поэзии постепенно вошел в мир якутских школьников. Правда, были хитрецы, которые умудрялись песни Макаревича и Высоцкого читать, как стихи, с повторением припевов по несколько раз))) Однажды, одна одноклассница спросила Лану: "А ты правда якутка?" В такой обстановке красивое якутское имя Саргылаана глобализовалось до Ланы. Изменение имени тоже сказалось на человеке, Лана стала человеком мира, она спокойно могла разговаривать, как по русски, так и по английски, местами даже по якутски. После окончания учебы в Свердловске она приехала к родителям, устроилась на работу и долгое время не могла найти себе ни друзей, ни подруг. Всё поменялось в её родном городе, многие друзья уехали, многие ушли в мир алкоголя и показухи, как-то сам собой исчез её академический город на берегу большой реки. Места её друзей из семей академии наук занимали нувориши из улусов и чиновные назначенцы. И это не были люди хуже или лучше, просто они сильно быстро поменяли место проживания. Они ментально жили с деревенскими устоями, хотя физически и материально расположились в городе. Менялась страна. Было какое-то время опустошения, либо время когда надо было наполнять свой сосуд самостоятельно. Именно тогда они встретились с Иваном. Иван был типичный деревенский парень, скромный, работящий, закончив местный университет и не найдя никакой достойной работы, он пошёл в милицию, а из неё в ОМОН. Времена были сложные, а там хорошо платили. И именно тогда начались командировки в горячие точки. После одной из таких командировок они встретились. Это были два одиночества, которые хотели тепла и понимания. Он говорил только по якутски, она только по русски. Она почувствовала в нем то, чего ей не хватало, о чем мечтает любая девушка, Иван был человек-дело, человек-стена, защита и опора. Он не болтушка для развлечения, если Иван что-то решил, сказал, он это сделает. Он любил якутское выражение "Эн эттин, мин иhиттим!" (Ты сказал, я услышал!) Они были из параллельных миров, она ничего не знала о жизни в улусе, он ничего о жизни в городе. Она слушала The Doors и Deep Purple, он Асколона и Дуораан. И представление о этих мирах было разноликое. То, что Ивану казалось белым, Лана ощущала, как серое, даже если говорили они на одном языке получалось совсем по разному. В силу того, что знания о языках они получали в своих собственных университетах. Саргылаана в Свердловске, а Иван в милиции и горячих точках. Если вдруг Иван начинал говорить на русском, то это сразу обозначало конфликтную ситуацию, более того его "университетское" образование обязывало его после каждого выражения вставлять местоимение "Нна", обрывок или сокращение армейского высказывания в гражданской речи звучало как оскорбление, наезд или по крайней мере не вежливость. Звучало это так: "Ты чо, нна? Как живёшь, нна?" И это еще было самое безобидное. Ланин же язык был литературен, насыщен словесными оборотами и предельно вежлив, что для Ивана казалось высокомерием. Но великое чувство Любовь сглаживала все эти неровности восприятия. Небо создало мужчину и женщину, как единое целое, как дополнение друг другу. Может как раз этого не хватало Саргылаане? Иван был ценным работником, с командировок он возвращался молчаливый, но с потежелевшим кошельком. Он гордился, что служит Родине, выполняет свой воинский долг, но рассказывать про войну он не любил и никогда не встречался вне службы со своими сослуживцами. Он их откровенно не любил. И именно поэтому избрал индивидуальную специальность - он был снайпер. Это тщательно скрывалось, так как ходили слухи, что пуля могла догнать и дома. Единственное, что он приносил домой это была его винтовка. Лана видела её только мельком, от двери до оружейного сейфа, но она незримо присутствовала дома и выполняла некую свою функцию: для Ланы - напряжения, для Ивана - спокойствия. Больше ничего не напоминало ни о работе Ивана, ни о его специальности. Лишь однажды, в пьяном угаре, он произнёс "а ведь они защищают свою землю"...
Вечер
Вечер наступил стремительно. Вокзал, такси, ужин, всё происходило, как в ускоренном кино, пока Светик не произнесла волшебную фразу:
- тетя Саргылаана Федоровна, а Вы нам сегодня сыграете на гитаре?
Лана почему-то покраснела, взглянула на двух дочек Ольги, потом на Олю и сказала
- у меня два условия, не называй меня на Вы, а зови меня Лана, договорились?
две торопульки кивнули головками.
Лана взяла гитару и Ольгина квартира стала перемещаться в другое измерение. Музыка это портал, через который люди перемещаются, из настроения в настроение, из одного состояния в другое. Звуки струн, переливы, проигрыши действовали, как гипнотический сеанс, низкие звуки добавляли интриги, высокие задевали небеса.Они покинули этот город. Современные звуки гаджетов стали нелепыми и плоскими, звучала гитара и удивительный голос этой маленькой якутки. Голос не изменился за двадцать лет, а наоборот стал богаче, приобрел глубину. Если в юности эти романсы пела девушка, нафантазировавшая себе жизнь, сейчас это была женщина, прочувствовавшая всё на себе. От этого появился какой-то вкус у песен. Она сидела на диване, чуть прикрыв глаза и голос, этот удивительный голос, жил кажется совершенно отдельно от Ланы. Он заполнял все пространство маленькой квартирки, окутывал соболями девочек и Ольгу, входил внутрь и вибрировал где-то в затылке, сердце сжималось и качало кровь в мозг, из которого душа пыталась улететь, но её держала песня. Лана перебирала пальцами по грифу гитары, как-будто нажимала эрогенные зоны чувствительности. Хотелось в небо... Оля и девочки плакали. Когда Лана сделала последний перебор струн, дунул ветерок, она подняла глаза и тихо сказала: "Может чайку? С молоком?" Девочки вспрыгнули и побежали на кухню, они готовы были сейчас что угодно сделать "для Ланы" роднее и добрее человека на свете казалось нету)) И вдруг, в дверь позвонили, вроде никого не ждали. Оля побежала открывать, в дверях стоял её муж Василий, который должен был быть в полях еще два месяца, грызть геологические науки. Он быстро прошел в свою комнату и уже оттуда крикнул "Ольга!", напряжение повисло в воздухе, все понимали - праздник кончился.
- кто эта узкоглазка?
- это моя подруга Лана, я рассказывала тебе про неё.
- ты никогда не говорила, что она такая
- ...
- а что у нас в городе гостиницы не работают? пусть убирается к черту...
Оля выбежала из комнаты со слезами.
- ничего страшного, Оль, я пойду и вправду уже поздно.
- извини, что так получилось, я провожу тебя.
Они вместе вышли из дома. Оля ничего не могла говорить, да и Лана молчала, просто по матерински обнимала подругу, она всё понимала. Они быстро нашли гостиницу, обнялись и только тогда Лана спросила совершенно неожиданную вещь:
- а что у Василия в этом кейсе?
- в каком? не знаю, это геологический прибор, очень дорогой, он всегда его приносит домой.
- ну ладно, дорогая, до завтра, надеюсь увидимся на вокзале.
- обязательно, извини меня, что так получилось
и опять они вытерли друг другу слезы...
Вася был из породы тех людей, которые меняли отношение к человеку по наличию денег в собственном кармане, чем больше их было у него, тем надменнее он становился, тем больше он ненавидел окружающих. А если наличности не хватало, он добрел, входил в положение. Когда он уезжал в свою геологию, все радовались, потому что когда он был дома, все были в напряжении. Иногда казалось, что он ненавидит Ольгу, за её красоту, за её ум, за её доброту, за то что её все обожали и уважали. Он не понимал её поведения. У самого Василия был принцип "Человек рожден чтобы ходить. Не летать. Человек червь.
Ползает, жрёт землю, высерает говно. И только так продвигается вперёд, никак по другому. Впереди земля, позади говно", а Ольга была другая.
Проводы.
На следующее утро, поезд уже ждал путешественницу, прохладное постельное бельё, чай нагревался у проводниц. Иван уже занял своё место в купе. Оля и Лана стояли на перроне. Они так ждали этой встречи, чтобы исповедаться друг другу. Они столько не рассказали о прожитой жизни. Они стояли и молчали. А шустрая Танюха опять порвала тишину:
- мама, а почему у Ланы папа русский, она же Федоровна, фамилия русская, говорит по русски, а сама якутка?
- это у неё надо спросить)), улыбаясь сказала Ольга.
Подруги улыбнулись и обнялись.
- пора, Лана двинулась к посадке.
Ноги подкосились у Ольги, она чувствовала, что уже никогда не увидит свою самую близкую и единственную подругу, но ни шагнуть, ни что-то сказать не смогла, ком перекрыл дыхание и слёзы брызнули из глаз. Лана стояла уже у окна и тоже вытирала слёзы, рядом стоял рослый красивый азиат, видимо это и был её муж Иван.
- не по-человечески, как-то всё.
кто-то дернул её за руку, она оглянулась и увидела Василия:
- поехали...
- подожди, дай хоть пусть поезд отойдет.
а с другой стороны, Иван что-то шептал Лане на её маленькое ушко:
- я видел этого парня, там на войне, он снайпер с той стороны...